Родители - преподаватели ташкентских вузов, настояли на том, чтобы сын поступил в университет на факультет востоковедения.

В те времена факультет востоковедения Ташкентского университета был тесно связан с военными организациями и готовил сотрудников для работы в странах Востока, куда СССР поставлял вооружение. Что являлось особенно почетным и обещало необычайный карьерный взлет.

Окончив институт, Искандер Махмудов отправился на работу в Ливию, а потом в Ирак. В Ливии работал в организации, которая называлась Главное инженерное управление, это советский аналог «Росвооружения». В Ираке - в одном из советских департаментов, который занимался строительством.

Затем Махмудова пригласили в государственную внешнеторговую организацию «Узбекинторг», которая в рамках выделенных национальных квот занималась закупками необходимых для республики товаров. Первый свой серьезный коммерческий опыт он приобрел там.

Позднее Искандер Махмудов переехал в Москву, где повстречался со своим давним знакомым и земляком Михаилом Черным. Первые шаги в бизнесе они делали вместе. Махмудов устроился в одну из структур Trans World Group, но скоро оттуда ушел и занялся продажей меди.

С июля 1994 по февраль 1996г. - директор АОЗТ «Промышленно-финансовая компания «Мета Сервис».

Лучшие дня

В 1996г. Махмудов стал генеральным директором Гайского горно-обогатительного комбината - ведущего предприятия на Урале по добыче медной руды.

В 1999г. вместе с партнерами создал Уральскую Горно-металлургическую компанию (УГМК), президентом которой является с момента ее основания до сих пор.

Чем владеет

УГМК была создана в 1999г. структурами нынешнего президента компании Искандера Махмудова. К тому времени Махмудов вместе с партнерами скупил акции большинства медных предприятий в России - от ГОКов до заводов, выпускающих продукцию конечного передела меди (всего более 20 предприятий в России, а также литовский «Литкабель»; их суммарный оборот в 2001г. составил $1,2 млрд.). Под эгидой УГМК планировалось консолидировать все подконтрольные медные активы. Однако процесс консолидации затянулся: лишь весной 2002г. УГМК получила разрешение на приобретение контрольных пакетов акций головных предприятий холдинга – «Уралэлектромеди» (60% акций) и Гайского ГОКа (40,67%) («Ведомости», 2002г.).

По мнению экспертов, сейчас Махмудов контролирует добычу 35-40% российской меди, остальное приходится на долю «Норильского никеля».

Партнеры

Среди партнеров Искандера Махмудова называют Олега Дерипаску.

Помимо Дерипаски Махмудову еще приписывают дружбу с Александром Мамутом. Однако все это, по собственному признанию Искандера Махмудова, в прошлом: «Несколько наших предприятий когда-то имели в собственности акции МДМ-банка. Но это было очень давно, мы эти бумаги продали и больше никаких деловых отношений не поддерживаем. А товарищеские отношения у нас неплохие. Особенно с Мельниченко, с которым мы знакомы уже давно. Мамута я знаю хуже». («Ведомости», 2001г.).

Александр Абрамов, глава «ЕвразХолдинга» в интервью газете «Ведомости» в 2002г. так говорил о партнерстве с Искандером Махмудовым: «Махмудов - акционер НТМК. У него есть 6,8% акций комбината. У нас есть процессинговое соглашение, по которому он поставляет на НТМК сырье с Качканарского ГОКа, которым он владеет, и забирает готовый металл. У нас тоже был пакет акций Качканарского ГОКа, но мы его продали. Махмудов же считает целесообразным сохранять пакет в НТМК. Если мы договоримся с Лисиным [НЛМК] об объединении, то логично было бы консолидировать в большую компанию и Качканарский ГОК. Этот вопрос мы и будем решать с хозяевами ГОКа».

Противники

Сейчас Михаил Живило, глава «Металлургической инвестиционной компании» (МИКОМ) подал в американский суд иск, в котором обвиняет Олега Дерипаску и Искандера Махмудова в даче взяток, рэкете и даже организации заказных убийств.

К Михаилу Живило примкнул бывший партнер и ближайший друг Махмудова - Джалол Хайдаров, которого глава УГМК Искандер Махмудов сначала назначил руководить Качканарским ГОКом, а затем, обвинив в уводе акций, силой изгнал с предприятия.

По словам Алексея Мордашова, генерального директора ОАО «Северсталь», у него есть предположения, что в скандале, связанном с иском его бывшей жены Елены Мордашовой не обошлось без Махмудова. Сам Махмудов тоже прокомментировал ситуацию: «Я не имею абсолютно никакого отношения к этой истории. Какие у Мордашова есть основания, чтобы говорить о моей причастности к делу, я не знаю. Надо его самого спросить. Правда, за историей я внимательно наблюдаю, и если госпоже Мордашовой удастся что-нибудь отсудить, я предложу что-нибудь у нее купить».

Лобби

Некоторые аналитики считают, что УГМК была элементом так называемой «Семьи» и сейчас сохраняет прочные связи в высших эшелонах российской власти.

Куда направлены интересы

Ресурсы

В зоне интересов Искандера Махмудова кузбасские угольные разрезы, поставляющие металлургическим заводам кокс. Махмудов владеет третью добычи кузбасского угля (седьмая часть всей угледобычи в России). УГМК контролирует «Кузбассразрезуголь» - крупнейшую угольную компанию страны. 16% акций «Кузбассугля», второй угольной компании, принадлежавшие Кемеровской области, по распоряжению губернатора Амана Тулеева были проданы без объявления и конкурса одному единственному покупателю. Им стала новосибирская посредническая компания «Белон». Есть мнение, что за ней стоит Искандер Махмудов.

УГМК – один из реальных претендентов на покупку лицензии на разработку крупнейшего в России и третьего в мире Удоканского медного месторождения (Читинская область). Оно содержит 20 млн. тонн «чистой» меди, что составляет четверть национальных запасов.

Предприятия по переработке цветных металлов

УГМК планомерно поглощает предприятия «вторичного передела» - производителей кабеля и проката. В частности, холдинг планирует получить полный контроль над ОАО «Сибкабель». Интерес для холдинга может представлять и петербургский «Севкабель».

Черная металлургия.

УГМК участник спора вокруг пакетов акций ОАО «Магнитогорский металлургический комбинат», планирует получить контроль над ним, а в перспективе – создать мощный металлургический альянс.

В планах Махмудова - поставить под свой контроль «Северсталь». На этом пути уже сделан первый шаг: «союзная» с Махмудовым группа МДМ завладела 36% акций Ковдорского ГОКа - стратегического поставщика «Северстали» (25% железной руды, закупаемой «Северсталью»).

Химия

В кузбасских деловых кругах с опаской и раздражением говорят о притязаниях Махмудова на кемеровский химический комбинат «Азот», который сейчас находится в собственности газонефтехимического концерна СИБУР. Есть сведения, что, получив контроль над значительной частью кузбасского угля, Махмудов пытается взять контроль и над алтайским «Коксом», крупнейшим предприятием российской коксохимии.

Транспорт

УГМК через принадлежащее ей ОАО «Кузбассразрезуголь» получила контроль над ОАО «Ростерминалуголь» в Ленинградской области – специализированным портом, мощности которого в перспективе могут перегружать до 6-10 млн. тонн угля в год. Сейчас контрольный пакет акций терминала принадлежит государству, но «Кузбассразрезуголь», выкупив 45% акций, планирует завладеть контрольным пакетом порта. По некоторым сведениям, холдинг заинтересован также в контроле над одним из портов Дальнего Востока, которые пока поделены между «Северсталью», МДМ, «ЕвразХолдингом», ММК и группой «Альянс».

В дальнейшем экспансия олигарха может затронуть железные дороги и электростанции, приватизация которых будет происходить в ближайшие годы.

Личное

Искандер Махмудов женат вторым браком. Со своей прежней женой Махмудов расстался еще до переезда в Москву, но, по некоторым данным, он много времени посвящает сыну от первого брака.

tashkentskay Shkola,Best of the Bests.
Ulugbek Djamalov. 14.08.2010 06:45:16

Sho skaghehi,Molodchik,Y voshichyusy,etot pareni,Rodilsa v Buhare,naprotiv Moego Doma,v tashkente Viros na odnoi ulice so Mnoi,zakonchil odnu shkolu so Mnoi ,I Dostig Takih Visot,Molotok,a Y tut v Americe Duraka Valyu ,Dai Bog Emu eche Bolichih uspehov,Hoty kuda ughe Bolichih,Y slichal,Shto u nego Troiny Rodilasa,Ochevidno On Bogom pomechanbli Pareni,Esli,kto Vstretit ego Raniche ot Meny ogromnbli Privet,Tam v Svoe vremy,Y Nikite nachemu obchemu Drugu posovetoval ,Davno ughe v Ego Tyghelie vremena otpravitsa v Moskvu k Ise,nadeusy Seichas Oni Rydom vmeste,oboim ot Meny Privet.

11.09.2001, "Искандер из Бухары"

Инна Лукьянова

Если верить слухам, то страшнее и влиятельнее главы Уральской горно-металлургической компании Искандера Махмудова в нашей стране был только Березовский. Махмудов не дает интервью, редко появляется в свете, а в тандеме Махмудов--Дерипаска (в этом контексте чаще всего принято упоминать имя нашего героя) ему отводится роль карающей руки, безжалостной к конкурентам.

Искандера Махмудова, человека, под контролем которого находится производство сорока с лишним процентов российской меди, с уверенностью можно отнести к самым "засекреченным" персонажам российского бизнеса. [...]

В переводе с арабского

5 декабря Искандеру Махмудову исполнится 38 лет. Из горы перелопаченных предварительно журналов и газет удалось узнать о нем три вещи: он крайне опасен, по национальности узбек, а родился в Баку. Однако к Баку, как выяснилось, Искандер Махмудов никакого отношения не имеет. Был там всего два раза в жизни, навещал друзей.

Родился же он в Бухаре, тоже городе на "Б" (не этим ли вызвана путаница?), детство и юность провел в Ташкенте. Его родители, преподаватели ташкентских вузов, настояли на том, чтобы сын поступил в университет, на факультет востоковедения. Впрочем, рассказывают, что не только родительской волей был продиктован выбор вуза и факультета. В те времена факультет востоковедения Ташкентского университета был тесно связан с военными организациями и готовил сотрудников для работы в странах Востока, куда СССР поставлял вооружение. Что являлось особенно почетным и обещало необычайный карьерный взлет.[...]

Закончив институт, Искандер отправился на работу в Ливию, а потом в Ирак. [...] В Ливии трудился в организации, которая называлась "Главное инженерное управление", это советский аналог нынешнего Росвооружения. В Ираке -- в одном из советских департаментов, который занимался строительством".

Махмудов, по его собственному признанию, был не только переводчиком с арабского на русский: "В этих странах, понимаете, переводчик -- он не просто переводчик, а человек, который решает вопросы. Многие из работавших там наших специалистов элементарно не понимали, кто такие арабы. С подобным менталитетом, психологией они никогда не сталкивались, не знали ни литературы, ни истории, ни традиций. Поэтому многие проблемы приходилось разгребать нам, переводчикам. Вообще, когда в 21 год попадаешь за границу в то время, когда туда мало кто ездит, по-другому себя ощущаешь.[...]"

Огонь, вода и медные трубы

"Арабский" период Махмудова длился четыре года, и на малую родину он вернулся, когда уже полным ходом шла перестройка. Искандера пригласили в государственную внешнеторговую организацию "Узбекинторг", которая в рамках выделенных национальных квот занималась закупками необходимых для республики товаров. Первый свой серьезный коммерческий опыт Махмудов приобрел там.

Потом, по его собственному признанию, в республике стало тесно, и он перебрался в Москву. Первое время в столице Махмудов жил в "России". "Тогда еще было заведено, что больше месяца в одной гостинице нельзя было останавливаться. Месяц проходил, я на один день съезжал в другую гостиницу, потом возвращался, получал номер и снова жил. С тех пор не могу смотреть на салат "Столичный" и судак по-польски", -- вспоминает Махмудов.

В Москве Искандер повстречался со своим давним знакомым и земляком Михаилом Черным. Первые шаги в бизнесе они делали вместе. Начинали традиционно, как все, с вопроса: "А чем заниматься будем?"

Символично, что примерно так же зарождался бизнес в недалеком прошлом конкурента Махмудова, поверженного им Михаила Живило. Один из соратников последнего рассказывал, что они так же садились и так же задавались извечным русским вопросом: "Что делать?" Делали, как правило, то, на что глаза глядели, хоть и мало в этом смыслили.

Правда, в отличие от Живило, сразу кинувшегося в алюминиевый омут, Махмудов с Черным прошли промежуточный этап -- торговли. Потом Искандер устроился в одну из структур небезызвестной Trans World Group, но скоро оттуда ушел и занялся продажей меди. [...]

Сейчас Махмудов фактически владеет 20 предприятиями медной отрасли и контролирует добычу 40% российской меди. Остальные 60% приходятся на долю "Норникеля". Многие считают Махмудова монополистом. Возможно, именно в силу этого его Уральскую горно-металлургическую компанию -- УГМК -- антимонопольный комитет до сих пор не регистрирует.

Несмотря на успех, сопровождавший нашего героя в делах, Махмудов практически ни с кем из московской бизнес-когорты до поры до времени не общался. Да и как приезжему узбеку сойтись с выходцами из привилегированных московских семей, закончившими престижнейшие московские вузы?

Позднее он сколотил прочный тандем с таким же, как он, провинциальным молодым человеком Олегом Дерипаской.

"Сладкая парочка"

Тандем сложился на редкость колоритный. Несмотря на множество внешних различий, Махмудова и Дерипаску объединяет свойственная большинству провинциалов бульдожья хватка и деловая агрессия: любой скандал, связанный с приобретением предприятия алюминиевой или медной отрасли, не обходится без упоминания этих двух фамилий.

"Нас познакомили какие-то люди, сейчас уже и не помню. Олег как раз тогда только начинал работать с алюминием, на Саянском заводе. Мы абсолютно разные по характеру, по подходам, по темпераменту. У Олега совершенно нордический нрав, он весь в себе. Молча переживает и успехи, и неудачи. Очень спокойный. А я раньше на подчиненных мог наорать. Поэтому, может, и сошлись".

"Сладкую парочку" постоянно преследует вопрос, кто из них двоих все же главнее. Махмудов утверждает, что никто. Просто Дерипаска ему хороший товарищ, иногда друг другу помогают, да и только. Помимо Дерипаски Махмудову еще приписывают дружбу с Александром Мамутом. Одно время в бизнес-сообществе циркулировали слухи о причастности Махмудова к МДМ-банку и МДМ-групп. Однако все это, по признанию нашего героя, тоже в прошлом: "Несколько наших предприятий когда-то имели в собственности акции МДМ-банка. Но это было очень давно, мы эти бумаги продали и больше никаких деловых отношений не поддерживаем. А товарищеские отношения у нас неплохие. Особенно с Мельниченко, с которым мы знакомы уже давно. Мамута я знаю хуже".

Все обвинения в скандальности и агрессии Махмудов отметает: "УГМК фактически управляет 20 предприятиями. У нас же не было двадцати скандалов, верно? Был один скандал -- Качканар. И все. Ну хорошо, два скандала: Качканар -- давно и сейчас -- Карабаш".

Обвинения в адрес Махмудова традиционны: действует не по суду и совсем не по совести, а силой, с применением милиции и спецназа, пытаясь завладеть предприятиями.

В то же время никто из представителей упомянутых комбинатов давать какие бы то ни было комментарии на предмет Махмудова не захотел. Даже один из соратников Живило, в свержении которого Махмудов сыграл одну из главных ролей, на наш вопрос поспешно ответил: "А что Махмудов? Я к нему очень хорошо отношусь, весьма".

На недобрую память...

"Мне совсем не нравится слово "бояться", -- рассуждает Махмудов. Мы же не дети, чтобы бояться темноты или тигров. В бизнесе никого бояться не надо. Надо опасаться. Нас в том числе. Потому что мы обид никому не забываем. Даже если у тебя сегодня нет сил воздать должное обидчику, надо просто заложить информацию в память, и время когда-нибудь все равно придет".

Какой обиды не простил Махмудов главе "Микома" Михаилу Живило, не знает никто. Но факт остается фактом: Махмудову, одному из крупнейших кредиторов КМК, не составило больших трудов комбинат обанкротить. Сейчас Живило подал в американский суд иск, в котором обвиняет Дерипаску и Махмудова в даче взяток, рэкете и даже заказных убийствах. К Живило примкнул бывший партнер и ближайший друг Махмудова Джолал Хайдаров, который прошел рука об руку с Махмудовым двадцать лет и наверняка многое знает о своем былом соратнике.

Впрочем, Махмудов к этому относится достаточно спокойно: "То, что Хайдаров может рассказать, в первую очередь касается его самого. Я ведь не менеджер по своей сути. За последние лет семь я ни одной бумаги не подписал. Ни од-ной. А Хайдаров -- да. Поэтому если он и начнет что-то рассказывать, то он не про меня будет рассказывать".

Одним из последних скандалов, в который оказался втянут Махмудов, стала семейная драма, разразившаяся в семье "стального магната" Алексея Мордашова. Случайно или нет, но как только г-н Мордашов публично заявил, что намерен побороться за "Кузбассуголь", являющийся вотчиной Искандера Махмудова, так сразу дала знать о себе бывшая супруга Мордашова, обвиняющая его в том, что он не платит в достаточном объеме алименты на своего сына.

https://www.сайт/2013-05-27/neskolko_faktov_iz_zhizni_iskandera_mahmudova_izvestnyh_tolko_samomu_blizkomu_okruzheniyu_biznesmena

Несколько фактов из жизни Искандера Махмудова, известных только самому близкому окружению бизнесмена

Forbes опубликовал большой материал про жизнь и становление основателя и президента Уральской горно-металлургической компании Искандера Махмудова, занимающего 15 место в списке Forbes с состоянием в 8,7 млрд долларов. В тексте приводятся факты, до сих пор известные только самому близкому окружению Махмудова.

Уроженца Бухары Искандера Махмудова родители (отец – инженер-строитель, мать – преподаватель русского языка) привезли в узбекскую столицу в раннем детстве. Там он в 1980 году поступил на факультет востоковедения Ташкентского университета. Однокурсники, которых Forbes расспрашивал об Искандере, отвечали, что он «ничем не запомнился». Может быть, это качество и привлекло к студенту внимание служб, которые ценят незаметных людей со знанием иностранных языков.

В Ливию специалист в области истории и литературы Искандер Махмудов поехал в 1985 году от Главного инженерного управления Министерства внешней торговли – предшественника «Рособоронэкспорта». Махмудов провел 1,5 года в Ливии, затем 2,5 года – в Ираке. А потом с должности «инженер-переводчик» ушел в другую организацию – республиканское внешнеторговое объединение «Узбекинторг». Его отдел «Проммашсырье» поставлял на экспорт промышленную продукцию узбекских заводов, в основном металлургию и химию. «В обмен они везли в Узбекистан ходовой товар: дубленки, одежду, прочее барахло – в общем, дефицитные товары конца 1980-х годов», – вспоминает один из давних знакомых Махмудова. В этой сфере в Ташкенте не было никого известнее братьев Льва и Михаила Черных, «цеховиков» советского времени и видных кооператоров.

В конце 1980-х Черным стало тесно в Ташкенте, и они перебрались в Москву. В 1989 году они основали советско-панамское СП «Колумб», называвшее своей специализацией торговлю древесиной, а на деле зарабатывавшее на всем подряд. Изначально всем в «Колумбе» заправлял старший брат Лев и его ближайший соратник, еще один уроженец Ташкента Яков Голдовский. Поэтому Михаил решил организовать свой бизнес, тоже с опорой на земляков. В 1991 году он предложил Махмудову переехать в Москву и работать на него – Черному нужны были люди с опытом работы с внешними рынками. Он уже нашел американского инвестора – Сэма Кислина.

Бывший одессит Семен Кислин эмигрировал в США в 1970-х годах, заработал на торговле бытовой техникой и приехал в Россию в надежде заработать на зарождающемся капитализме. Trans Commodities была его фирмой, и на первых порах она торговала всем подряд. Ее сотрудники с усмешкой говорят о казусе с двумя контейнерами «отличных, но очень дешевых кроссовок, по 1 доллар за пару», купленных где-то Кислиным, которые не глядя перепродали по $4. Покупатель вскоре позвонил и сообщил, что кроссовки разваливаются при первой носке – оказалось, это были тапочки для покойников, предназначенные для одевания в гроб. Шутки кончились, когда Trans Commodities пришла в металлургию. Махмудова поставили отвечать за угольное направление, потому что у него был опыт работы с промышленным сырьем.

Деньги Кислина позволили Trans Commodities стать королями рынка в начале 1990-х. «Таких условий не предлагал никто – тонна угля стоила, допустим, 150 рублей, они платили 150 плюс доллар сверху, да все шахты к ним в очередь выстраивались», – вспоминает владелец одной из металлургических компаний. Уголь отдавали на переработку, кокс поставляли металлургам, оплату принимали сталью, которую грузили на экспорт. Разница внутренних и внешних цен и бешеная инфляция давали маржу в сотни процентов, оборот компании перевалил за 100 млн долларов в год, фантастические для того времени деньги. Фирма расширялась и нанимала новых людей, одним из них в 1992 году стал бывший замдиректора Карагандинского металлургического комбината Владимир Лисин, которого в Trans Commodities пригласил пересекавшийся с ним по работе в «Узбекинторге» Махмудов.

А Кислин, вложивший в операции с металлургическим сырьем кровные 30 млн долларов, стал лишним: ему предложили осуществлять «представительские функции» в Нью-Йорке. Когда Кислин попытался спорить, Черной организовал новую фирму Trans CIS Commodities, куда разом перешли все сотрудники старой. Кислин грозил судом, над ним лишь смеялись и советовали подумать о собственном здоровье. «Я все продал. Чем лежать в гробу с деньгами, я предпочел жить с женой и детьми», – вспоминал Кислин в интервью Forbes.

Тем временем Лев Черной тоже занялся металлургией, неожиданно даже для себя: кто-то расплатился с ним партией алюминия и в поисках покупателя Лев вышел на британца Дэвида Рубена. Рубен потом вспоминал день, когда в 1992 году в его новый московский офис вошел хромой человек с тяжелой тростью (Лев Черной в детстве переболел полиомиелитом, ниже колена одной ноги у него протез). Уроженцы Бомбея Дэвид и Саймон владели фирмой Trans World: Дэвид отвечал в ней за торговлю металлами, Саймон вкладывал прибыль в британскую недвижимость, которая сейчас составляет основу состояния Рубенов (№103 в мировом рейтинге Forbes). Вспоминать о прошлом они не хотят. «Какой... дал вам этот номер? Не звоните мне больше никогда», – бросил Дэвид в ответ на звонок Forbes.

Рубены предложили совместный бизнес: компанию братьев Черных и Рубенов позже назовут Trans World Group (TWG). Сами владельцы предпочитали не называть ее никак: союз «цеховиков» с помешанными на сложных схемах Рубенами породил монстра. В период расцвета в середине 1990-х TWG состояла из сотен офшоров и трастов, которые владели друг другом, менялись местами, ликвидировались и заменялись другими, и иногда нельзя было сказать, кто чем владеет и где конец цепочки. Но два бывших топ-менеджера TWG рассказали Forbes, что этот бизнес был поделен поровну между Рубенами и Черными: каждый брат владел 25%. Доли младших, российских партнеров Черных «понятийно» помещались внутри их долей в TWG.

«Понятийно» означает, что юридическое оформление этих долей Черных не волновало: договоренности были в основном на словах и по каждому проекту доля младшего партнера оговаривалась отдельно. В бизнесе всегда было очень много личного. «У Льва вообще тяжелый характер, может быть, из-за инвалидности, а Махмудова и Дерипаску он всегда не любил и убеждал Мишу, что они его предадут», – говорит хороший знакомый Черных и Махмудова. Когда в 1993 году Михаил Черной и еще один его партнер – Антон Малевский – уехали в Израиль и на хозяйстве в Москве остался Лев, у него тут же возник конфликт с Махмудовым. «Михаил его [Махмудова] любил, а Лев сразу не воспринимал. Кончилось тем, что Лев отстранил его от работы с алюминием и Махмудов занялся медью», – пояснял Forbes Владимир Лисин, занимавший пост вице-президента Trans CIS Commodities.

В 1993 году Махмудов ушел из TWG, оставшись партнером Михаила Черного в проектах за пределами группы, и в 1994 году начал скупку акций медных предприятий. Как позже говорил на одном из судебных процессов сам Черной, изначально их доли в общих с Махмудовым проектах делились в соотношении 70 на 30, а к концу 1990-х уже 50 на 50. Примерно такое же партнерство у Черного было с Олегом Дерипаской, владельцем небольшого пакета акций Саянского алюминиевого завода. Он обратился с Михаилу за деньгами для увеличения доли в СаАЗе и стал еще одним его младшим партнером.

«У Левы и Миши всегда было чутье на захват. У [бывшего партнера Бориса Березовского Бадри] Патаркацишвили было такое же чутье, но Бадри любил договариваться, а они обычно жестко заходили и ставили талантливого паренька на актив – Махмудова, Дерипаску, Лисина, Некрича», – говорит бизнесмен, владевший в 1990-х одной из металлургических компаний. Что такое «жестко»? «Хорошая дружба с милицией, судами, прокуратурой, с губернатором. Они с криминалом не связывались, скорее правоохранительные органы покупали, – говорит Антон Баков, возглавлявший Серовский металлургический завод, владельцами которого Черной и партнеры стали в 2000 году. – Наш завод по приказу Росселя захватили «200 спартанцев», я приехал: железная решетка, не пускают. Митинговали неделю, да и признали поражение».

Сдаться, но на рыночных условиях, был готов бывший владелец компании «МИКОМ» Михаил Живило, владевший в 1990-е несколькими крупными металлургическими заводами в Кузбассе (впоследствии заводы стали частью «Евраза» и «Русала»). «Они сказали: нет, мы и так заберем» – так Живило вспоминал в беседе с Forbes свои переговоры с Черным и его партнерами о контроле над своим бизнесом. Продажу бизнеса Живило подписал уже из Франции, где скрывался от заведенного на родине уголовного дела – и «за гораздо меньшие деньги, чем бизнес стоил на самом деле».

Но бывали и нетипичные истории поглощений. Махмудов около года присматривался к «Уралэлектромеди», ставшей впоследствии основой его медного холдинга. Он поставлял сырье на завод и познакомился с коммерческим директором предприятия, «талантливым пареньком» Андреем Козицыным. «Завод был должен Черному с Махмудовым много денег за сырье, но директор их в упор не замечал, ему плевать было», – вспоминает в беседе с Forbes знакомый Махмудова. А напрасно. Козицын через фирму «Вита» контролировал 30% завода, Махмудов договорился с ним, организовал быструю скупку бумаг у работников, и в 1995 году у «Уралэлектромеди» уже были новые хозяева и новый директор – сам Козицын. Он стал младшим партнером Махмудова, до сих пор возглавляет Уральскую горно-металлургическую компанию (УГМК), и его состояние достигает 1,2 млрд долларов.

В середине 1990-х все младшие партнеры Черного жили как дружная команда: работали над общими проектами, вместе финансировали самые неожиданные бизнесы, такие как «Союзконтракт», знаменитый рекламной кампанией «Окорочка летят», или Дом моды Юдашкина. Любили шумно отдохнуть в ночных клубах или за границей. Партнерами во многих проектах и завсегдатаями вечеринок были Антон Малевский и Сергей Попов, которых спустя десяток лет в показаниях для Лондонского суда Дерипаска назовет «участниками ОПГ» и «крышей». Но это потом, а тогда вся команда поддержала Черного после разрыва отношений с TWG в 1997 году.

Дэвид Рубен как-то похвастался в интервью журналу Fortune, что к 1997 году группа владела крупными пакетами акций как минимум 20 металлургических заводов. TWG была крупнейшим частным клиентом РЖД, контролировала крупнейшие алюминиевые заводы, 20% черной металлургии России, значительную часть металлургии Казахстана и Украины, порты, транспортные компании, выручка группы в 1997 году составила 6 млрд долларов.  Но именно тогда в TWG произошел раскол.

Причин было много: Михаил ссорился с Рубенами и обвинял их в воровстве, Лев не доверял младшим партнерам брата, Рубены мечтали о продаже своей части бизнеса западным покупателям и хотели очиститься от «рейдерского» шлейфа. Лев был генератором идей, за их реализацию отвечал Михаил, поэтому именно он был окружен людьми, репутация которых могла помешать сделке. В 1997 году Рубены убедили Льва заплатить брату 400 млн долларов за его долю в TWG (расчеты прошли в 1999 году). Михаил отступил – как потом оказалось, лишь на время – и начал выстраивать собственный бизнес. В 1997 году он создал «Сибирский алюминий», который возглавил Дерипаска. А в 1999 году – Уральскую горно-металлургическую компанию, управление которой было поручено Махмудову.

В 1998 году бизнес Черного и Махмудова пополнился еще одним активом: они купили 40% акций «Кузбассразрезугля» (КРУ), крупнейшей тогда угольной компании России и основного поставщика коксующегося угля для металлургии. За «Кузбассразрезуголь» боролись три группировки – «Интерфин» Алишера Усманова, Андрея Скоча и Льва Кветного; «Миком» Михаила Живило и собственно Черной с Махмудовым. О скупке акций компании через банк «Империал» договорился Усманов, но весной 1998-го банку понадобились деньги, и его владелец Сергей Родионов выставил 40%-й пакет «Кузбассразрезугля» на продажу. Первым претендентом стал Живило, перечисливший задаток 27 млн долларов. Однако вскоре к Родионову пришел знакомый Махмудова Андрей Бокарев и сообщил, что есть и другие претенденты – Черной и его партнеры. Они выглядели «более убедительно», вспоминает участник тех событий, к тому же без всяких бумаг и гарантий Махмудов перевел «Империалу» 27 млн долларов, которые вернули Живило. Для пытавшегося было возражать «Интерфина» у Черного и его партнеров тоже нашлись серьезные аргументы.

К 2000 году Черной и Махмудов увеличили пакет КРУ до контрольного, Бокарев стал управляющим и младшим партнером в угольной компании, а затем и в остальных бизнесах Махмудова. Сейчас его состояние, по оценке Forbes, 1,35 млрд долларов.

В ходе развала TWG каждый из участников «понятийного» бизнеса пытался вырвать свою долю, что порой выливалось в полномасштабную войну. Один из ее эпизодов – история Качканарского ГОКа, контроль над которым весной 1999 года пытался перехватить ставленник Черного Джалол Хайдаров, однокурсник Махмудова, с которыми они дружили с 16 лет. Хайдаров управлял ГОКом от Черного и партнеров и одновременно сам скупал акции. В какой-то момент старшие партнеры решили, что он ворует их деньги. Хайдаров (по документам – владелец ГОКа) решил принять бой. Разбираться поручили Искандеру: он в свое время привел Джалола в группу.

«Война за Качканар» запомнилась деталями: ведущие в город дороги перегораживали самосвалами и «сошедшим с рельсов» поездом; группа акционеров пыталась проникнуть в Качканар под видом лыжников и в итоге провела внеочередное собрание в зимнем лесу; самолет с группой силовой поддержки развернули в воздухе и разоружили силами милиции. Юристы утопали в десятках противоречащих друг другу решений судов.

Именно тогда публика впервые услышала имя Искандера Махмудова – он одержал победу. В разгар конфликта милиция задержала Хайдарова в московском кафе, в кармане у него нашли героин. Вскоре после этого он сбежал за границу и уже там подал иск в американский суд против «преступной группы» в составе Черного, Дерипаски, Малевского, «Евраза» и группы МДМ – и, конечно, против своего старого друга Махмудова. Хайдаров обвинил их в сотнях преступлений, начиная от организации убийства и вымогательства и заканчивая подкупом губернаторов и отмыванием денег. Но суд США решил, что дело не относится к его юрисдикции, суды в России Хайдаров проиграл, сейчас он живет в Израиле под другой фамилией. Связаться с ним Forbes не удалось.

«Хайдаров решил, что ему надо быть самостоятельным. Пришел бы нормально, сказал, ради бога – выкупай, и разошлись бы. Но он пошел другим путем. Пришлось ему доказывать, что все не так», – вспоминает собеседник Forbes в окружении Махмудова. Обвинения Хайдарова он называет «выдумками»: «Акции [на которые претендовал Хайдаров] были наши, мы их вернули, а те 20% ГОКа, которые он сам купил, у него и остались, он их потом продал «Евразу».

«Братская война» между Михаилом Черным и TWG Льва Черного и Рубенов в конце 1990-х была в самом разгаре, когда на сцену вышли «акционеры «Сибнефти» – Абрамович, Березовский и Патаркацишвили, неожиданно для всех купившие доли TWG в алюминиевых заводах. В стане противника возникло замешательство. Махмудов жаждал продолжения войны, Черной колебался. Дерипаске, у которого начинались романтические отношения с дочерью Валентина Юмашева Полиной, пообещали, что общий бизнес с Романом Абрамовичем (с Юмашевым они близкие друзья) выведет его  на качественно новый уровень. Он уговаривал всех на мировую. Черной согласился на сделку в виде образования новой, единой компании «Русал».

Представитель «партии войны», Махмудов остался в стороне, что не помешало ему сохранять деловые отношения с Черным еще несколько лет. В то время в медном и угольном бизнесе Махмудов был уже не младшим, а равным партнером Михаила.

На рубеже 2000-х Махмудов и Черной напоминают хищников, остановившихся перед прыжком в самый последний момент. Они развязали сразу несколько войн: только что вытеснили из страны Михаила Живило, завладев большей частью его активов, вошли в «Нижневартовскнефтегаз» («дочка» ТНК), выведя из него все добывающие активы под носом у «Альфы», купили 30% «Магнитки» и готовились к борьбе с Виктором Рашниковым.

И вдруг буквально за пару лет все меняется: активы Живило продали «Евразу», нефтяные – «Альфе», война с Рашниковым так и не началась. Возможно, дело в том, что в стране сменилась власть и Черной решил не рисковать. К тому же у него уже были большие проекты за пределами России – в Израиле, Болгарии, других странах – ему нужны были деньги. В 2001 году он договорился о продаже доли в «Русале» Дерипаске – по старой привычке записав договор на клочке бумаги, что вылилось потом в многолетнюю судебную тяжбу.

В 2002 году Черной решил продать свою долю в «Кузбассразрезугле»: с таким предложением на него вышел Филарет Гальчев, которого готов был финансировать Сбербанк. Узнав об этом, рассказывает знакомый Махмудова, Искандер сделал встречное предложение: о выкупе доли Черного во всех совместных активах. Подумав, тот согласился. Сколько Черной получил за них, неизвестно, но один из знакомых Михаила утверждает, что в 2001–2002 годах Дерипаска и Махмудов в общей сложности выплатили ему больше 2 млрд долларов, большую часть которых заняли у банков. К настоящему моменту из-за неудачных зарубежных инвестиций Черной потерял почти все, говорят его знакомые.

В 2002 году Черной получил деньги, а Махмудов стал главным владельцем медного холдинга УГМК и «Кузбассразрезугля». В обоих у него уже были младшие партнеры – Козицын и Бокарев, которым новый хозяин поручил управление. Черной вышел из бизнеса не вовремя, буквально через год начался резкий рост: медь в течение следующих четырех лет подорожала примерно в пять раз, коксующийся уголь – почти втрое. Денег хватало и на погашение кредитов для выкупа доли Черного, и на новые инвестиции – они у Махмудова дали совсем другой результат. В список богатейших российских бизнесменов по версии Forbes, впервые опубликованный в 2004 году, Махмудов вошел с состоянием 2,1 млрд долларов.

Встречей с представителем группы «захватчиков» московский бизнесмен Петр Баум остался крайне недоволен. Вызывающе самоуверенный молодой человек предлагал за Брянский машиностроительный завод, производящий 65% маневровых тепловозов в России, всего 6 млн долларов, говоря, что завод фактически банкрот. Баум, в расчете на будущий рост заказов купивший завод в 2000 году за 8 млн долларов, готов был расстаться с ним лишь за 15 млн долларов. В такой сумме ему отказали. Баум не знал, что столкнулся с отлаженной машиной Махмудова по сбору активов – именно его представлял на той встрече Дмитрий Комиссаров, отвечавший за проект создания машиностроительного холдинга. Не успел Баум оглянуться, как противники скупили часть долгов Брянского завода, инициировали внешнее управление и к 2003 году вывели его активы в новую компанию «Трансмашхолдинг» (ТМХ). Операция по перехвату контроля над заводом с выручкой 50 млн долларов в год обошлась в несколько сотен тысяч долларов. Баум пытался судиться, но успеха не добился. Сейчас он отказывается от комментариев.

Не хочет вспоминать эту историю и Комиссаров – бывший руководитель и совладелец «Трансмашхолдинга». Теперь он серьезный господин с солидной должностью в государственной компании – член совета директоров РЖД. «Не хочу обсуждать предыдущего владельца, но это при нем объем долга в три-четыре раза превышал объем производства, а загрузка мощностей была 12–15%», – говорит Комиссаров. Машиностроение заинтересовало Комиссарова в 2000 году, до этого он работал в коммерческих структурах, не связанных с РЖД. По его словам, к «нулевым» заканчивалась эпоха взаимозачетов, железнодорожный транспорт давно не обновлялся и было ясно, что заказы и деньги скоро пойдут к производителям подвижного состава, долгие годы жившим на грани банкротства. Один из друзей Комиссарова сказал, что его «очень серьезные» знакомые думают над тем же, и вскоре свел Комиссарова с Махмудовым и Бокаревым.

Махмудов постоянно общался с железнодорожниками с начала 1990-х годов. Его совместные с Черным компании были крупнейшими их клиентами и постоянно спорили с РЖД из-за тарифов. «План был прост, – рассказывает один из партнеров Махмудова. – Нам не нравилось монопольное положение железной дороги, когда весь бизнес зависит от того, какие цены они поставят. Идея была в том, чтобы создать компанию, которая бы монопольно влияла на РЖД». У Махмудова и Бокарева уже была совместная с эстонскими бизнесменами Сергеем Глинкой и Максимом Ликсутовым компания «Трансгрупп», железнодорожный оператор, занимавшийся доставкой и перевалкой угля из Кузбасса в порту Таллина. Все вместе партнеры стали строить «Трансмашхолдинг».

В 2003 году, через год после создания, холдинг скупил долги Новочеркасского электровозостроительного завода (НЭВЗ) у группы МДМ и стал владельцем этого монопольного производителя грузовых электровозов. Потом – контрольные пакеты Тверского вагоностроительного завода (вагоны), еще через год – Демиховского машиностроительного завода (электрички).

Появление новых игроков не осталось незамеченным. Тогдашний министр путей сообщения Геннадий Фадеев был категорически против создания частной монополии на выпуск подвижного состава и вставлял новым контрагентам палки в колеса. С «Трансмашхолдингом» не рассчитывались иногда по полгода, вспоминает партнер Махмудова.

Неожиданно Махмудов и его партнеры нашли понимание первого зама Фадеева – Владимира Якунина, у которого были непростые отношения с министром. «Якунин тоже не очень-то хотел, чтобы мы консолидировали отрасль, говорил, что не хочет, чтобы все яйца лежали в одной корзине», – рассказывает собеседник Forbes. Но после долгих бесед Якунина все же удалось убедить. В конце 2003 года РЖД подписала с «Трансмашхолдингом» соглашение о партнерстве до 2010 года, предусматривающее закупку локомотивов и разработку новой техники. В результате НЭВЗ, выпустивший в 2002 году 20 локомотивов, через год произвел уже 55, еще через год 114, а в 2012 – 217 магистральных и промышленных электровозов. Почему Якунин поддержал Махмудова?

«Они ко мне пришли с проблемами Новочеркасского завода. Надо понимать, что это было за предприятие 10 лет назад – разрушенное, практически переставшее существовать производство. Благодаря этому [контракту с «Трансмашхолдингом»] у нас в стране удалось сохранить тяжелое транспортное машиностроение», – судя по ответу Якунина на вопрос Forbes, он не сомневается в своей правоте.

К 2006 году в «Трансмашхолдинг» входило около десятка машиностроительных предприятий. В марте 2006 года Комиссарову уже пришлось отвечать на вопросы Федеральной антимонопольной службы. Чиновники не сильно придирались к бизнесменам и уже через два месяца удовлетворили ходатайство «Трансмашхолдинга» о консолидации машиностроительных заводов, которыми он управлял. А в декабре 2007 года Якунин подписал сделку о покупке РЖД 25%+1 акции этого холдинга за 9,3 млрд рублей.

Зачем было продавать долю? «Нам не хотелось, чтобы в РЖД нас склоняли – мы такие, сякие. Мы предложили [Якунину]: купите 25% – и будете всегда видеть, что происходит внутри. А деньги мы вложим в компанию», – рассказывает партнер Махмудова. Присутствие РЖД в акционерах «Трансмашхолдинга» добавило компании веса в глазах западных инвесторов, убежден Якунин. В марте 2009 года французский концерн Alstom договорился купить 25%+1 акцию «Трансмашхолдинга», сумма сделки составила 422 млн долларов.

Сейчас Якунин называет «Трансмашхолдинг» «нашей дочерней компанией». Так же его может назвать и Махмудов: он контролирует 22% компании, а с партнерами – чуть меньше 50%. «Монополию для монополии» им удалось создать почти без боевых действий, в середине 2000-х полумертвые машиностроительные заводы мало кого интересовали. Зато к концу 2000-х эти заводы позволили герою бурных 1990-х без боя взять Москву.

28 марта 2011 года, пройдя через турникеты в аэропорту Шереметьево, премьер-министр Владимир Путин в сопровождении мэра Москвы Сергея Собянина, министра транспорта Игоря Левитина и главы РЖД Якунина прошел в салон бизнес-класса «Аэроэкспресса». Почти все 45 минут поездки до Москвы Якунин рассказывал Путину о планах развития скоростного железнодорожного сообщения Москвы с аэропортами московского авиаузла. Путину понравились и планы, и «Аэроэкспресс», и его гендиректор Максим Ликсутов, партнер Махмудова по ТМХ, «Трансгрупп» и «Аэроэкспрессу».

Через месяц Ликсутов был назначен советником мэра Москвы по транспорту, а вскоре и заместителем мэра и главным куратором программы развития транспорта в столице с бюджетом 2,2 трлн рублей. В его ведении обновление парка метро, создание линий скоростных трамваев и проект организации пассажирского движения по Малому кольцу Московской железной дороги. У кого будут закупать подвижной состав под эти программы? Все будет в рамках закона и на открытых тендерах, заявляет правительство Москвы.

Первый тендер должен был состояться в июле 2012-го, но антимонопольная служба отменила его: конкуренты, «Уралвагонзавод» и «Синара», заявили, что конкурсная документация была составлена под модель Alstom и «Трансмашхолдинга». В декабре этот контракт на 8,46 млрд рублей выиграл государственный «Уралвагонзавод». «Они расставили своих людей на ключевых позициях, но это не значит, что они будут всегда влиятельны, – рассуждает топ-менеджер с недавних пор любимого Путиным «Уралвагонзавода». – Сегодня они в этих креслах, завтра – нет».

Но план Махмудова не ограничен поставками техники. В июне 2011 года зарегистрировано ОАО «МКЖД», совместная компания РЖД и мэрии Москвы по развитию малого железнодорожного кольца Москвы. Объем инвестиций в проект оценивался в 100–150 млрд рублей. Ее возглавил Михаил Хромов, с 2003 года занимавший руководящие посты в «Трансмашхолдинге». Он же по совместительству гендиректор «Центральной пригородной пассажирской компании», по 25% акций которой владеют правительства Москвы и Московской области, а остальными – структуры Махмудова, Бокарева, Глинки и Комиссарова. Доля Центральной ППК в пригородных пассажирских перевозках в Московском регионе превышает 80%, в России – 56%.

Зачем Махмудову пассажирские перевозки, которые РЖД всегда называет убыточными? Центральная ППК по итогам 2011 года получила 5 млрд рублей чистой прибыли, отвечает Хромов на вопрос Forbes. Не меньше ожидается и по итогам 2012 года, когда компания перевезла 568 млн человек.

«Все думали, что на дотационном бизнесе много не заработаешь, – рассказывает один из партнеров Махмудова. – Но когда дошли до цифр, у всех глаза загорелись: 500 млн человек в год проходит плюс малое кольцо – еще 200–250 млн. А это торговля, общепит, платежные системы и прочее, и прочее!»

Московские власти планируют потратить на создание железнодорожной инфраструктуры 55 млрд рублей и привлечь 15 млрд рублей частных инвестиций на строительство 31 пересадочного узла. У Центральной ППК есть все, чтобы соответствовать и победить в конкурсе на строительство пересадочных узлов, убежден Хромов. Если она победит, то будет закупать подвижной состав и для МКЖД. У кого? «А какие еще есть варианты?» – смеясь, отвечает один из партнеров Махмудова. А как же конфликт интересов? Хромов отвечает, что, пока реализация проекта МКЖД не началась, никакого конфликта и нет. «Когда возникнет, я решу эти вопросы», – уклончиво заключает он.

Ветеран 1990-х Махмудов встроился в новые реалии. Теперь у него есть новые, «правильные» партнеры, такие как Якунин в «Трансмашхолдинге». Например, в 2012 году Махмудов и Бокарев купили 13% железнодорожного оператора «Трансойл», подконтрольного Геннадию Тимченко. А 7,5% акций «Кузбассразрезугля» принадлежат Виталию Юсуфову, рассказали Forbes источники, близкие к обеим сторонам сделки.

Зачем ему новые партнеры? Знакомый Махмудова, услышав этот вопрос, рассмеялся: «Сами, что ли, не понимаете?» От «старых друзей» из 1990-х Махмудов хорошо усвоил урок Черных: никаких «понятийных» договоренностей, все официально и все, даже самые младшие партнеры, имеют юридически оформленные доли.

Судебные разбирательства Дерипаски с Черным и Абрамовича с Березовским изобиловали яркими подробностями. Кто слышал о спорах Черного с Махмудовым? А ведь мировое соглашение с Черным в конце прошлого года Дерипаска и Махмудов подписали одновременно. По сведениям Forbes, Дерипаска выплатил бывшему партнеру 200 млн долларов, Махмудов – 150 млн долларов. Что характерно, Махмудов был посредником на переговорах.

Что будет теперь, когда итоги войн 1990-х закрыты последним «мирным договором»? «Махмудов и IPO? Да что вы, этого не будет никогда, не такой он человек», – уверял Forbes знакомый бизнесмена несколько лет назад. Но партнеры Махмудова говорят, что как минимум две компании – УГМК и «Кузбассразрезуголь» – будут объединены в холдинг, доли в котором получит каждый из младших партнеров Искандера. На рубеже 2015–2016 годов речь может идти о продаже части бизнеса, рассуждает собеседник Forbes в окружении Махмудова. Уже сейчас он стоит больше 10 млрд долларов.

Махмудов Искандар Кахрамонович

Родители – по одним данным, преподаватели ВУЗа, по другим данным, отец – инженер-строитель, мать – преподаватель русского языка. Дважды женат. Имя первой жены неизвестно (по неподтвержденным данным, она родилась в семье бухарских евреев). Есть сын от первого брака. Вторая жена – Махмудова Маргарита Ильдусовна.

В 1984 году окончил арабское отделение факультета востоковедения Ташкентского государственного университета. В армии не служил благодаря вузовской военной кафедре.

В 1991-1994 гг. – директор по маркетингу АО «Алис».

В 1994 году участвует в приватизации Павлодарского алюминиевого завода в Казахстане вместе с Черными . Работая с Черными , Махмудов занимает формальные должности в принадлежащей им компании Trans World Group (например, советника представителя по России и СНГ или консультанта генерального директора). Кроме этого, Махмудов выступал в качестве руководителя компании Черных «Blond investment corp ».

В 1994-1996 гг. – директор АОЗТ «Промышленно-финансовая компания «Мета-сервис» (Москва).

По имеющимся данным, АОЗТ «ПФК «Мета-сервис» было аффилировано с союзом предприятий «Трансэкспо» («Добровольный союз содействия транспорту, экологии, культуре и решению социальных проблем»). Руководителем союза «Трансэкспо» был дважды судимый Алпаткин Сергей Петрович. Также с этим лицом был аффилирован «Трансэкспобанк», председателем правления которого был Бокарев Андрей Рэмович, будущий партнер Махмудова. В 2000-х годах стало известно, что Бокарев А. Р. вместе с Махмудовым владеют контрольным пакетом акций ОАО «Кузбассразрезуголь», а также ОАО «УГМК».

В 1994 году в Москве был взорван автомобиль, принадлежащий «Трансэкспобанку». Экспертиза останков установила, что в автомобиле находился один из лидеров «Ореховской» ОПГ Сергей Тимофеев (по кличке «Сильвестр»). Тимофеев – один из наиболее известных лидеров «ореховских». С его возвышением в 1993 году ОПГ начала качественно новый этап в своей деятельности, связанный с легализацией капиталов. В Интернете встречается информация, что в 1993 году при содействии «Сильвестра» была достигнута договоренность между «ореховскими» и свердловскими авторитетами», в результате чего компания «Ист-Лайн», возглавляемая Каменщиком Дмитрием Владимировичем – родственником высокопоставленного свердловского милиционера, якобы «крышующего» ОПГ «Уралмаш» (крупнейшая ОПГ Свердловской области), получила в аренду московский аэропорт «Домодедово» (один из крупнейших аэропортов страны, находящийся в зоне влияния «Ореховской» ОПГ). Взамен «ореховцы» получили возможность поучаствовать в приватизации уральских металлургических заводов.

В 1995-1996 гг. – Махмудов числился охранником фирмы «Медокс». Эта фирма была аффилирована с компанией братьев Черных «Сибирский алюминий». Должность охранника давала Махмудову право на ношение оружия. В 1996 году фирму «Медокс» возглавлял Заостровцев Юрий Евгеньевич, который до ухода в коммерческие структуры (1993г.) курировал Государственный таможенный комитет в управлении экономической контрразведки ФСК (наследницы КГБ), вернулся на госслужбу в 1998 году и вскоре занял должность первого заместителя директора ФСБ (переименованная ФСК), курирующего экономическое направление.

Также до 1996 года Махмудов являлся членом совета директоров банка «Саяны» (республика Хакасия). Основным акционером банка был «Саянский алюминиевый завод» - одно из первых предприятий алюминиевого комплекса, перешедшее под контроль братьев Черных . Главным лоббистом интересов Черных в Хакасии был Аркадий Саркисян – первый заместитель председателя правительства Республики Хакасия Алексея Лебедя. Связь Махмудова с армянской диаспорой в России, вероятно, имеет большое значение. Упоминавшийся выше союз «Трансэкспо» выступал в качестве учредителя бюллетеня «Армянский вестник» и преемником Алпаткина на посту руководителя «Трансэкспо» стал армянин по национальности Татевосян Артур Владимирович (по информации из Интернета, активный член «Долгопрудненской» ОПГ – Москва).

Среди криминальных связей Махмудова в этот период времени следует отметить связь с «Измайловской» ОПГ (Москва) и ОПГ «Уралмаш» (Свердловская область).

По информации из Интернета, «Измайловская» ОПГ выделялась среди остальных московских ОПГ подчеркнутой неприязнью к «кавказским авторитетам» (чеченским и азербайджанским). Есть версия, что в начале 90-х годов после распада СССР органы госбезопасности инициировали выход из тюрьмы многих «славянских авторитетов» как раз для борьбы с обнаглевшей «чеченской мафией». В качестве одного из авторитетов, которого якобы курировали органы госбезопасности, называют лидера «измайловских» Антона Малевского. В этой связи следует отметить, что армяне традиционно конфликтуют с азербайджанцами, как на государственном уровне Армения – Азербайджан, так и на уровне диаспор. Также к «Измайловской» ОПГ относят Алимжана Тохтахунова («Тайванчик»), выходца из Узбекистана, одного из «авторитетов», координирующих деятельность российских ОПГ в Европе.

Впрочем, с учетом данных о том, что в Свердловской области Черные , вероятно, тесно взаимодействовали с одним из видных деятелей азербайджанской диаспоры Асадуллой Муртуз Оглы Кулиевым, вопрос о «национальных предпочтениях» Махмудова уже не выглядит столь однозначным. Не исключен и вариант, что у Махмудова вообще нет каких-либо национальных предпочтений.

В родном для Махмудова Узбекистане одним из авторитетнейших преступных лидеров является Салим Абдувалиев («Салим»), которого подозревают в организации поставок наркотиков из Средней Азии через Россию в Европу. В Интернете публиковалась информация, что «Салим» тесно связан с Махмудовым, вплоть до того, что Махмудов, якобы, действует в интересах именно «Салима».

Одним из важнейших пунктов наркотрафика из Средней Азии в Европу является Урал. В этом регионе у Махмудова ключевые позиции. Крупнейшим медным предприятием Свердловской области является комбинат «Уралэлектромедь». После распада СССР комбинат пришел в плачевное состояние отчасти из-за общего экономического упадка в стране, отчасти из-за активной деятельности уральских ОПГ, выжимавших из комбината последние средства. Ситуация изменилась, когда на комбинат с предложением организации работы по толлинговым схемам пришли братья Черные . В союзе с ОПГ «Уралмаш» Черные и Махмудов в 1994 году поставили на должность генерального директора комбината Козицына Андрея Анатольевича, выдержав нелегкую борьбу с ОПГ «Центр», в ходе которой погибло немало авторитетов с обеих сторон. При этом окончательное перемирие было достигнуто не столько в результате силового решения, сколько за счет договоренности о разделе сфер влияния. По некоторым данным, «смотрящим» за комбинатом от ОПГ «Уралмаш» в интересах Махмудова-Черных был Крук Александр Васильевич (основные сферы интересов – металлы и лес, найден мертвым в 2000 году). При этом правой рукой Крука был Сергей Майзель, который в первой половине 1990-х годов плотно работал с лидерами «центровых».

Во второй половине 90-х годов «Уралмаш» начинает легализовывать свои капиталы и организует общественно-политический союз «Уралмаш», начиная активно участвовать в политических событиях области. С начала 2000-х годов лидер ОПГ «Уралмаш» Александр Хабаров способствует реализации общественного проекта фонд «Город без наркотиков», который изначально в 1998 году был организован пиарщиком УГМК Владимиром Белоглазовым как политический проект. Фонд декларировал цели борьбы с наркоманией в Екатеринбурге. В некоторых источниках утверждается, что руководитель фонда Ройзман Евгений Вадимович связан с лицами, осуществляющими поставки наркотиков из Средней Азии в европейскую часть России через уральский регион. Однако правоохранительные органы по соответствующим статьям уголовного кодекса в отношении Ройзмана дел не возбуждали. Сам Ройзман утверждает, что подобные обвинения – дело рук наркомафии, которая хочет опорочить его имя. Также высказывается мнение, что предполагаемые связи Ройзмана с наркомафией прикрываются кем-то в правоохранительных органах или спецслужбах, являющимися главными организаторами поставок наркотиков.

Следует отметить, что на рубеже 90-х и 2000-х годов при борьбе за Качканарский ГОК и Нижнетагильский металлургический комбинат (НТМК) интересы Махмудова и его партнеров разошлись с интересами ОПГ «Уралмаш», в результате чего произошел конфликт и на уровне МВД. Считавшийся «лоббистом» ОПГ «Уралмаш» в правоохранительных органах начальник ГУВД Свердловской области Валерий Краев был вынужден уйти в отставку. Но и его противники из отдела по борьбе с организованной преступностью (Леонид Фесько) тоже лишились своей должности. Они практически в полном составе перешли на работу в службу безопасности НТМК, который при поддержке Махмудова достался дружественной структуре – компании «Евраз груп» , ей же перешел и Качканарский ГОК, за который УГМК «воевала» со своим же взбунтовавшимся менеджером Джалолом Хайдаровым. Хайдаров, в конечном итоге, сбежал в США, где назвал Махмудова членом преступной группы, в которую кроме него входили братья Черные , Олег Дерипаска, Антон Малевский (измайловская ОПГ), Евраз-груп и МДМ-групп.

В 1996-1998 гг. Махмудов – генеральный директор Гайского горно-обогатительного комбината (Оренбургская область).

1999 год – заместитель генерального директора по развитию ООО "Группа "Сибирский алюминий".

С 1999 года – президент ОАО "Уральская горно-металлургическая компания" (УГМК), образована на основе комбината «Уралэлектромедь». Сам холдинг был образован в 1998 году, когда в него вошли ряд добывающих и обрабатывающих медных активов. Официально зарегистрирован в 1999 году. В компании УГМК работают два родственника Махмудова, которые постоянно проживают в Свердловской области: Махмудов Шухрат Хамраевич и Махмудов Алим Хамраевич. Оба занимают руководящие должности на УГМК и по всей вероятности присматривают за соблюдением интересов Искандара Махмудова в компании.

Во второй половине 1990-х годов между «крестными отцами» Махмудова братьями Черными начинается конфликт, в котором Махмудов занимает сторону Михаила Черного . По информации Forbes , изначально Махмудов владел УГМК вместе с Михаилом Черным , однако в 2002 году Михаил продал свою долю Махмудову, выйдя из медного бизнеса.

Для оказания финансовой помощи сайту можно перечислить средства на кошелек Яндекс.Деньги

Искандер Махмудов родился 5 декабря 1963г. в Бухаре. Детство и юность провел в Ташкенте. Мама преподавала иностранный язык в вузе. Отец работал строителем.

Окончив институт, Искандер Махмудов отправился на работу в Ливию, а потом в Ирак. В Ливии работал в организации, которая называлась Главное инженерное управление. В Ираке - в одном из советских департаментов, который занимался строительством.

Главное строительное управление подчинялось Госкомитету СССР по внешним экономическим связям и на практике занималось поставками оружия за рубеж и подготовкой военных специалистов дружественных стран. В числе прочего Управление занималось и строительством оборонно-стратегических объектов в Египте, Ираке, Сирии, Йемене.

Махмудов несколько лет продавал российский металл в зарубежные страны, не совершая никаких «резких движений» и не привлекая внимания к своей деятельности. Работа на этом рынке позволила ему обзавестись обширными связями как на уровне бизнесменов, так и на уровне региональных и федеральных чиновников.

С 1991 по июнь 1994 г. он заместитель директора по маркетингу АО «Алис». С июля 1994 по февраль 1996 г. - директор АОЗТ «Промышленно-финансовая компания «Мета Сервис».

В 1996 г. Махмудов стал генеральным директором Гайского горно-обогатительного комбината - ведущего предприятия на Урале по добыче медной руды.

В 1999 г. вместе с партнерами создал Уральскую Горно-металлургическую компанию (УГМК), президентом которой является с момента ее основания до сих пор.

В 2001 году был членом Совета директоров ОАО "Уралэлектромедь" (г.Верхняя Пышма Свердловской области).

Был членом Совета директоров АКБ "Саяны".

В состав империи Махмудова входят семь крупных предприятий металлургической промышленности Среднего Урала. Среди них - "Уралэлектромедь", Качканарский ГОК "Ванадий" и Среднеуральский медеплавильный завод. При этом 78% акций самой УГМК принадлежат фирмам, расположенным в оффшорных зонах, и фактически работают на иностранный капитал.

Искандер Махмудов в одиночку контролирует производство почти половины российской меди, две трети производства цинка и четвертую часть проката цветных металлов. Принадлежащий ему холдинг - восьмой в мире производитель вагонов и тепловозов. «Уральская горно-металлургическая компания» (УГМК), бессменным президентом которой является Махмудов, включает в себя десятки предприятий, расположенных в 30 регионах России: от Дальнего Востока до Владимира.

Махмудов женат вторым браком. Со своей прежней женой Махмудов расстался еще до переезда в Москву, но, по некоторым данным, он много времени посвящает сыну от первого брака.
Источники: www.svdevelopment.com, www.lobbying.ru

Досье:

В 2000 году имя Махмудова было связано с громким скандалом, разгоревшимся вокруг Качканарского ГОКа «Ванадий». В 1999 Махмудов доверил управление предприятием своему другу детства Джалолу Хайдарову. Но вскоре Махмудову не понравилось, что Хайдаров сам захотел стать собственником предприятия. Махмудов посчитал, что Хайдаров присвоил себе 72% акций ГОКа, и инициировал судебный процесс, в ходе которого были признаны права законных акционеров. Хайдаров с этим не согласился, в ответ на это Махмудов прибыл на предприятие вместе с судебными приставами. Против него Хайдаров выставил толпу рабочих и пенсионеров, которых заранее убедили, что Махмудов собирается разорить и закрыть предприятие. Махмудов разогнал толпу водометами в двадцатиградусный мороз. Кадры произошедшего облетели все средства массовой информации, вызвав настоящий шок. После применения водометов судебные приставы вошли на предприятие, и оно перешло в распоряжение Махмудова.
Источник: www.svdevelopment.com, 2000 год

Хайдаров, смещенный с поста гендиректора ГОКа, уехал за границу, и там объединил усилия с другим экс-магнатом, Михаилом Живило - тот судился в США с владельцами «Русала» за Новокузнецкий алюминиевый завод. Они подали общий иск на $3 млрд по акту о проведении рэкета и коррупции, подразумевающему троекратную выплату потерпевшим в федеральный суд Нью-Йорка в 2001. Но в 2003 суд отказался его рассматривать.

В 2004 Хайдаров подал новый иск в американский суд против Махмудова. На этот раз сумма в иске была в два раза меньше. На бизнесе Махмудова новый иск никак не отразился.
Источник: "Ведомости" от 09.11.2004

Буквально через несколько дней после захвата Качканарского ГОКа Махмудов захватил власть на Нижнесадинском металлургическом комбинате. Нападавшими руководил Андрей Козицын, назначенный Махмудовым новым гендиректором Качканарского ГОКа. Схема операции была очень похожа на захват ГОКа. Пока гендиректор предприятия Дамир Гареев и пять его заместителей были заперты в служебном кабинете без телефонной связи, захватчики увезли документы и печати предприятия. Рабочих, пытавшихся проникнуть на территорию предприятия, опять же окатили водой. Гареева вынудили покинуть комбинат.
Источник: «Коммерсантъ» № 15 (1900) от 02.02.2000

Средством борьбы за власть для Махмудова стало также предприятие «Карабашмедь». Целью Махмудова была остановить создание в России единого «медного» холдинга на базе Кыштымского медеэлектролитного завода (КМЗ). Вокруг него должны были объединиться «Карабашмедь» и ряд других предприятий. Инициаторами проекта выступали глава Башкирии Муртаза Рахимов и челябинский губернатор Петр Сумин. Таким образом, у Махмудова могли появиться сильные конкуренты. Ряд компаний УГМК поставлял сырье на предприятия КМЗ, и Махмудов решил сократить их.

Работа и образование